Почему пандемия хуже войны

Своим мнением о процессах в экономике и обществе с журналом «Россия в глобальной политике» поделился Тимофей Бордачев, кандидат политических наук, научный руководитель Центра комплексных европейских и международных исследований НИУ ВШЭ, программный директор Международного дискуссионного клуба «Валдай».

Человечество становится лучше только в результате великих войн. Все другие масштабные потрясения, среди которых первое место занимают пандемии, только усугубляют последствия первородной порочности и создают условия для того, чтобы одни коллективы становились сильнее, а другие слабее. Причина в том, что они не угрожают существованию государств, которые, как показывает европейская история, спокойно переживут страдания части граждан. Великие войны обычно заканчиваются тем, что отдельные государства исчезают с карты, и в этом их отрезвляющая сила.

Марширующий по твоей земле враг становится самым убедительным аргументом в пользу того, что сила в международной политике должна быть ограничена нормами и правилами. Пандемии не имеют такой прямой связи с фактором различия возможностей. Поэтому вряд ли приходится рассчитывать, что всеобщий кошмар коронавирусной инфекции – первой «чумы XXI века» – приведёт к изменениям в поведении человеческих сообществ. Пока международная политика и дальше будет погружаться в сумрачный мир американского философа Райнхольда Нибура, где человеческий разум является слугой коллективного интереса.

© iStock

Великие войны порождали прогресс в том, что касается отношений между народами. Пелопонесская война подарила нам первые глубокие размышления о природе таких отношений. Великое переселение народов создало современную европейскую цивилизацию – колыбель гуманизма и Просвещения. Тридцатилетняя война 1618–1648 гг. подвела Европу к мысли о том, что жить без морали и права нельзя – это приведёт к взаимному истреблению, что испытали на себе жители германских земель. Войны революционной Франции, по словам австрийского дипломата Клеменса Меттерниха, внушили европейским монархам идею о необходимости видеть свой интерес как часть интересов соседей и наоборот – то есть впервые возникла концепция международного сотрудничества. Венский «концерт» в своей основе содержал идею о необходимости для монархических режимов держаться вместе. Это помогло Европе избежать великих войн на протяжении почти 100 лет.

«Вторая тридцатилетняя война» 1914–1945 гг. сделала реальностью то, что ранее даже не представлялось возможным, – работающий компромисс между силой и моралью. ООН и особенно Совет Безопасности с его постоянным составом – воплощение самых смелых идей британского историка и дипломата Эдварда Карра об оптимальном сочетании факторов распределения сил и необходимости относительной справедливости по отношению к слабым. Не говоря уже о том, что две военные катастрофы ХХ века привели к возникновению европейской интеграции – вообще уникального примера в политической истории, когда был найден компромисс между сильными и слабыми членами сообщества. Сейчас этот компромисс разрушается, но он останется в копилке достижений.

Стало модно говорить и писать о том, что в условиях мирового кризиса и пандемии международные организации не справляются со своими обязанностями. Но со стороны государств это приблизительно то же самое, что, сидя на кухне, ругаться на кастрюлю за то, что голоден

ООН или ВОЗ – не более чем бесправные инструменты в руках национальных правительств, и упрёки в их адрес выглядят, мягко говоря, не совсем корректно. Международные организации в принципе – о том, чтобы государства хоть каким-то образом сдерживали свой эгоизм и учитывали категории сотрудничества. За крайне редкими исключениями у них нет независимого от правительств закона, регулирующего деятельность и наделяющего правами. Поэтому упрекать ООН или ВОЗ в бездействии, выступая с национальных позиций (а других нет), – это пороть самих себя.

Важнейшая функция международных организаций – поддержание мира и повышение предсказуемости намерений государств через их социализацию. С этой задачей они успешно справлялись и справляются. В противоположном случае мировая война давно стала бы реальностью. Наиболее яркий и известный пример – право вето постоянных членов СБ ООН, которое является заменой войны. Неслучайно этот институт сохранился даже во времена торжества либерального мирового порядка, когда силовое доминирование Запада было бесспорным. К достижениям такого масштаба действительно необходимо относиться серьёзно. Понятно, почему к сохранению основных институтов либерального порядка призывает Генри Киссенджер, один из крупнейших реалистов ХХ века: этот порядок слишком хорош, чтобы его отбрасывать. Пока ещё одна великая война не заставила создать новые, более совершенные, формы достижения относительной справедливости.

Читать материал полностью