Давайте доверять друг другу с полуслова

11 декабря Лаборатория исследования гражданского общества ГУ-ВШЭ провела семинар "Гражданское общество в России: дифференциация регионов".

Доверие… Трудно отыскать какие-либо другие термины и категории, которые в конце прошлого — начале нынешнего века были бы столь популярными среди социальных исследователей и одновременно столь же инструментальными. О феномене понятия "доверие" рассказали в своем исследовании "Гражданское общество: картография российских регионов по результатам опросов ФОМ 2007–2008 гг." Елена Петренко, директор по исследованиям Фонда общественного мнения (ФОМ), и Елена Галицкая, заведующая отделом этого фонда, на семинаре, проведенном 11 декабря Лабораторией исследования гражданского общества (ЛИГО) ГУ-ВШЭ. Тема семинара, в работе которого принял участие и научный руководитель ГУ-ВШЭ Евгений Ясин, — "Гражданское общество в России: дифференциация регионов". Обсуждение прошло в Вышке, вел его первый проректор ГУ-ВШЭ Лев Якобсон, возглавляющий ЛИГО.

Социальными учеными признано, отметила Е. Петренко, что доверие является необходимым условием сотрудничества между людьми, формирующим ожидания относительно поведения другого, основанного на общих нормах и ценностях. Доверие — это социальный феномен, в котором причина и следствие взаимно усиливают друг друга.

Доверие тождественно чувству групповой солидарности. Чувство доверия, возникающее внутри замкнутой общности, дает ощущение защищенности и внутренней силы, поскольку индивидуальные возможности как бы усиливаются групповой солидарностью. Установка на доверие и способность к проявлению недоверия как коммуникативный ресурс вполне могут сосуществовать друг с другом, поскольку доверие не является альтернативой недоверию. Последнее очень важно учитывать при создании социологического инструментария для измерения таких установок.

Межличностное доверие как на ближней так и на дальней социальной дистанции образует условия, основания для формирования доверия институционального, которое все чаще интерпретируется как социальный капитал. Однако в последние годы ряд исследователей с известной долей скептицизма относится к возможной связи межличностного и институционального (политического) доверия.

По результатам двух мегаопросов "Георейтинг", сообщила далее Е. Петренко, ФОМ предпринял попытку реконструкции российского пространства социального доверия. В основу исследования положены распределения ответов жителей каждого из 68-ми субъектов РФ на 15 опорных вопросов, на которые отвечали респонденты двух общенациональных мегаопросов "Георейтинг" (опросы были проведены с интервалом в семь месяцев — в сентябре 2007 г. и в апреле 2008-го). "При этом по ответам респондентов на опорные вопросы было сконструировано "пространство социального доверия" по двум независимым опросам, разнесенным во времени на семь месяцев, что позволило учитывать динамику изменения показателей доверия".

Регионы РФ не только различаются между собой по уровню межличностного и институционального доверия, но, более того, их экономическая развитость оказывается тем выше, чем выше уровень институционального (общественного) доверия. Предметом исследования стала, таким образом, структура регионального пространства социального доверия. Ответы респондентов на опорные вопросы позволяли идентифицировать как включенность, так и невключенность респондента в систему повседневных и межличностных, сетевых и институциональных взаимоотношений. "Иными словами, мы имели дело с положительными и отрицательными вариантами ответов респондентов на такие вопросы, как возможность доверительных отношений между людьми, наличие или отсутствие согласия и сплоченности как в стране в целом, так и в ближнем окружении респондента, готовность к общественной солидарности или к коллективным действиям", — сказала, в частности, Е. Петренко. При изучении гражданского общества рассматриваются по сути дела три плоскости, три проекции:

• социальные представления (взаимопомощь, толерантность, равенство, ответственность);
• социальные факторы (социальная атмосфера, прежде всего культура, уважение, открытость, неформальные сети, гражданские организации);
• социальные практики (совместная деятельность — благотворительная, конструктивная, протестная).

Если посмотреть на данные других опросов ФОМ, то готовы к объединению для совместных действий 67% респондентов, что "достаточно высокий, хотя и декларативный показатель". В августе прошлого года по заказу ГУ-ВШЭ (инструментарий опросов разработан Л. Якобсоном и И. Мерсияновой) ФОМ провел общенациональный опрос, по результатам которого установлены три фактора, стимулирующие людей на общественную активность:

• альтруистический (желание сделать добро людям, ощущение своей нужности, личная ответственность, моральное удовлетворение);
• инструментальный фактор (приобретение полезных связей, знакомств, повышение квалификации, приобретение профессионального опыта, повышение своего социального статуса);
• индивидуалистский фактор (реализация собственных идей).

По результатам социологических экспедиций в Астрахани, где возникло движение Непосредственного Самоуправления, удалось проследить, каким образом рядовой обыватель становится активистом. "Такой переход совершают, как правило, люди ресурсные, такое "движение" (или подвиг) происходит под давлением как объективных внешних обстоятельств, так и за счет внутренней энергетики социально неравнодушного индивида, который не согласен более мириться с существующим положением дел", — сказала Е. Петренко.

Сначала обыватель "становится как бы ситуативным активистом, его к этому подталкивает сама жизнь, а затем, в конечном счете, опираясь на рост к нему доверия соседей, он как бы сам собой оказывается на позиции сложившегося активиста, действующего уже осознанно, с опорой на взаимопомощь, солидарность", — заметила докладчица. Такая же модель прослеживается и при образовании товариществ собственников жилья (г. Иркутск), и при создании кредитных кооперативов (Краснодарский край).

Как только активисты создают новую организацию и осваивают навыки общения с контролирующими инстанциями и премудрости взаимодействия с госструктурами, они неизбежно коммерциализируются, и "мозги поворачиваются в сторону предпринимательства", чтобы раздобыть средства на "профильную" деятельность.

Если говорить о доверии, то принято различать нормативное, персональное, институциональное и социальное виды доверия. "Любые отношения в социуме определяются некой актуальной на сегодня нормой доверия, которая и называется нормативным доверием. Последнее по сути дела и создает условия для доверия институционального и шире — доверия социального, которое и составляет социальный капитал", — сказала Е. Петренко.

В этой связи автор привела ряд примеров нормативного доверия. Так, в апреле 2008-го года треть респондентов соглашалась с тем, что людям можно доверять. "Доверие к Владимиру Путину — личное, персональное — в апреле 2008-го года высказывали 69% опрошенных, это личное доверие по сути дела в два раза шире доверия нормативного. А доверие к правительству Российской Федерации, возглавляемому Путиным, уже институциональное, ближе к нормативному, и ниже доверия к главе этого института власти примерно на четверть". Что же касается доверия социального, то в сентябре 2008 года заявили, что большинству людей можно доверять, 18% респондентов". Опросы свидетельствуют о том, что уровень социального доверия меняется в лучшую сторону, и даже экономический кризис не поколебал эту уверенность.

Российское пространство социального доверия описывается тремя осями. Первая ось легко интерпретируется как институциональное (общественное) доверие. Вторая — как личная ответственность на дальней и средней социальной дистанции. Третья — как личная гражданская активность. Типологизация субъектов РФ в осях регионального пространства социального доверия осуществлялась по методике, предусматривающей последовательное применение двух методов анализа эмпирических данных из программного комплекса SPSS: иерархической кластеризации и кластеризации методом K-means. Цель процедуры состоит в выделении достаточно наполненных групп субъектов РФ, характеризующихся одинаковыми или в определенном смысле близкими долями ответов на все вышеперечисленные вопросы. В шести осях пространства социального доверия позиции каждого субъекта соответствует определенная точка. В каких-то областях пространства эти точки расположены сравнительно более тесно, образуя скопления, которым соответствуют группы субъектов со сходными установками по интересующим нас аспектам. Для поиска таких скоплений сначала использовался иерархический кластерный анализ. Этот метод позволяет определить оптимальное для изучаемой конфигурации точек число скоплений — кластеров — и распределить точки между кластерами в соответствии с достаточно простым критерием. В данном случае оптимальным оказалось число кластеров, равное пяти: при этом и большем числе кластеров значение характеристики расстояния между точками одного и того же кластера сравнительно невелико и мало меняется.

Ирина Мерсиянова

Затем с докладом "Классификация российских регионов с точки зрения благоприятности предпосылок для развития гражданского общества" выступила Ирина Мерсиянова. Развитие гражданского общества в российских регионах происходит неравномерно, подчеркнула она. С одной стороны, поддержка и содействие развитию институтов гражданского общества не во всех регионах является одним из направлений региональных и муниципальных политик. С другой стороны, социальный и человеческий капиталы неоднородны, на их развитие влияет множество предпосылок формирования гражданского общества, лежащих как в плоскости индивидуального субъекта, так и в социальной, политической, экономической и других плоскостях. Эти обстоятельства объясняют актуальность задачи построения классификации российских регионов, что может стать надежным инструментом реализации государственной политики в области содействия развитию институтов гражданского общества.

Такая классификация субъектов РФ представляет собой нетривиальную задачу. В ходе ее решения возникают несколько проблем, требующих нетрадиционных подходов к их решению.

Первая проблема заключается в определении перечня самих предпосылок, которые станут концептуальной основой для проведения дальнейших исследовательских процедур. Выбор этих предпосылок основывается на очевидности высокой значимости роли индивидуального субъекта, то есть человека, и его персональных социальных практик в процессах формирования гражданского общества. Здесь имеются в виду, во-первых, предпосылки формирования гражданского общества, заключающиеся в необходимом уровне доверия, солидарности в обществе, толерантности, ощущении личной безопасности, соблюдении прав и свобод граждан. Во-вторых, это социальные практики, лежащие в основе гражданского общества, показателями которых являются степень вовлеченности россиян в общественную работу, добровольческую деятельность и частную филантропию, взаимопомощь и взаимная поддержка, уровень информированности населения об общественных объединениях и других негосударственных некоммерческих организациях, гражданских инициативах, уровень участия в них населения.

Вторая проблема связана с определением оптимального количества признаков (предпосылок), по которым проводится анализ. Для классификации регионов целесообразно сформировать семь индикаторов, состоящих из 15-ти показателей, характеризующих отдельные предпосылки развития гражданского общества и основанных на роли индивидуального субъекта и персональных социальных практик в этих процессах. Перечень индикаторов включает в себя:

• уровень социального доверия;
• уровень предрасположенности к общественной солидарности и коллективным действиям;
• уровень ответственности;
• уровень ощущения личной безопасности;
• уровень добровольчества и частной филантропии;
• уровень информированности об отдельных видах общественных объединений и других негосударственных некоммерческих организациях, гражданских инициативах;
• уровень участия в деятельности общественных объединений и других негосударственных некоммерческих организаций, гражданских инициативах.

"Для преодоления проблемы, заключающейся в выборе адекватного метода агрегирования данных (значений каждого их семи индикаторов), был выбран метод порогового агрегирования", — сообщила докладчица. Такой метод имеет значительные отличия от традиционно используемого метода линейного агрегирования, где решающее значение имеют экспертно определяемые веса исходных индикаторов и действует эффект замещения одного показателя с низкими значениями другим показателем с высокими значениями. Примером эффекта замещения может быть положение такого субъекта федерации, как город Москва, в ранжировке методами порогового и линейного агрегирования. В результате применения метода линейного агрегирования (посредством суммарных оценок по семи упорядоченным номинальным шкалам) Москва попадает в группу субъектов, обладающих самыми благоприятными предпосылками для развития гражданского общества. В то же время следование правилу пороговой некомпенсируемости, предполагающему, что начиная с какого-то порогового уровня невозможно компенсировать низкие значения одних индикаторов высокими значениями других, приводит к тому выводу, что место Москвы — лишь в группе субъектов, в которых предпосылки развития гражданского общества характеризуются "скорее как благоприятные, чем неблагоприятные". Предпосылки развития такого комплексного и сложного явления, как гражданское общество, "должны рассматриваться во взаимосвязи и логике не взаимозаменяемости, а взаимодополняемости и синхронного воздействия на объект. Именно такой подход обеспечивает применение метода порогового агрегирования", — подчеркнула И. Мерсиянова.

Большая проблема связана и с тем, что адекватное представление о предпосылках развития гражданского общества, основанных на роли индивидуального субъекта и персональных социальных практик в этих процессах, можно получить, только основываясь на данных массовых опросов населения, обладающих признаками репрезентативности в пределах каждого субъекта РФ. Это дорогостоящие исследования с общим объемом выборочной совокупности, на порядок превышающим объемы выборок традиционных всероссийских опросов населения, составляющих 1,5–3 тыс. респондентов.

"Возможность работы с массивом информации, данные которого репрезентативны как для отдельного субъекта РФ, так и в масштабах всей России, как раз и представилась в результате массовых опросов населения по технологии Георейтинга, проведенного Фондом "Общественное мнение" по анкете, разработанной в ГУ-ВШЭ. Опросы были проведены в 68 субъектах РФ среди населения в возрасте от 18 лет и старше. Размер выборки в каждом субъекте РФ составил 500 респондентов, по России — 34 тыс. респондентов", — сообщила И. Мерсиянова.

Доверие, продолжала она, рассматривается как важнейший фактор, определяющий характер не только межличностных, но и в целом всех социальных отношений, как один из факторов, поддерживающих устойчивость и интегрированность общества. Связь между доверием и гражданским обществом очевидна: доверие является как следствием, так и основой формирования гражданского общества. Причем речь в данном случае идет об обобщенном, или социальном, доверии. В современном российском обществе фиксируется относительно низкий уровень социального доверия. В середине 2007 г. 18% россиян полагали, что большинству людей можно доверять, и 78% считали, что в отношениях с людьми следует быть осторожными. Данные показатели практически не дифференцированы по отдельным социально-демографическим группам респондентов, а также среди проживающих в разных типах населенных пунктов. Однако заметно, что по мере повышения субъективной оценки уровня жизни увеличивается доля респондентов, считающих, что большинству людей можно доверять. Однако нет ни одного региона, где доверяющих граждан оказалось бы больше, чем не доверяющих. Самая высокая доля первых отмечается в Приморском крае (35%), Камчатской области (28%), Воронежской области (28%), Республике Коми (27%), при том что в среднем по России этот показатель составляет 18%.

Что касается солидарности в обществе в целом, то почти 60% россиян относят себя к числу людей, готовых объединяться с другими людьми для каких-либо совместных действий, если их идеи и интересы совпадают. Чаще всего это молодежь, люди с высшим образованием. В полной или значительной мере практически каждый второй россиянин (49%) ощущает ответственность за то, что происходит в его доме, во дворе по месту жительства, каждый четвертый (26%) — за то, что происходит в его городе (селе, поселке), каждый пятый (19%) — за то, что происходит в стране, и лишь 13% россиян ощущают в полной или значительной мере ответственность за то, что происходит в мире. Добровольческие объединения граждан, составляющие важнейший элемент институциональной структуры гражданского общества, в течение последних двух десятков лет все активнее заявляют о себе как о субъектах общественной системы национальной безопасности. Добровольные объединения являются результатом самоорганизации активных граждан, удовлетворения их потребностей в самореализации, в социальных контактах, признании, их стремления инициативно решать существующие проблемы.

Добровольческая деятельность представляет собой способ самовыражения и самореализации граждан, действующих индивидуально или коллективно на благо других людей или общества в целом. Добровольный труд (работа) — это безвозмездный труд (работа) в общественных объединениях и некоммерческих организациях на основе свободного выбора. Занятые добровольной работой по месту жительства 22% россиян тратят на нее в среднем 13 часов в год; 7% россиян, являющихся добровольцами в общественных и некоммерческих организациях, — 20 часов в год; 19% россиян, занятых другой добровольной безвозмездной работой в интересах других людей, затратили на нее в течение последнего года в среднем 17 часов. Почти две трети россиян вовлечены в добровольческую деятельность.

В результате агрегирования все значения интегрального индекса благоприятности предпосылок развития гражданского общества по регионам были распределены по шестичленной упорядоченной номинальной шкале:

1. очень неблагоприятные (в этой группе находятся 3 субъекта РФ);
2. неблагоприятные (18 субъектов РФ);
3. скорее неблагоприятные, чем благоприятные (19 субъектов РФ);
4. скорее благоприятные, чем неблагоприятные (19 субъектов РФ);
5. благоприятные (6 субъектов РФ);
6. очень благоприятные (3 субъекта РФ).

В первой группе регионов, в которых предпосылки для формирования гражданского общества характеризуются как очень неблагоприятные, находятся три субъекта РФ — Тамбовская область, республика Мордовия и Омская область. Эта группа характеризуется слабой выраженностью практически по всем индикаторам, за исключением уровня ощущения личной безопасности, значение которого находится в целом по группе скорее на среднем уровне. Однозначно низкие значения имеют индикаторы социального доверия, предрасположенности к общественной солидарности и коллективным действиям, участия в общественных объединениях и других НКО, гражданских инициативах. Два из трех регионов, попавших в группу, имеют низкие значения индикаторов уровня ответственности и информированности (в Тамбовской области по этим индикаторам высокое и среднее значения соответственно), а также уровня добровольчества и частной филантропии. Средние значения имеют место по индикатору ощущения личной безопасности, за исключением Тамбовской области, где значение этого индикатора низкое.

Вторую группу регионов, где предпосылки определяются как неблагоприятные, составляют 18 субъектов РФ: Амурская область, Белгородская область, Владимирская область, Волгоградская область, Еврейская автономная область, Калининградская область, Курганская область, Ленинградская область, Магаданская область, Нижегородская область, Пензенская область, Приморский край, республика Башкортостан, Рязанская область, Саратовская область, Ставропольский край, Тверская область, Чувашская республика. В целом данная группа характеризуется средней выраженностью значений индикаторов по уровням добровольчества, социального доверия, информированности (по этим индикаторам наблюдается явная положительная динамика по сравнению со значениями в первой группе), уровню ощущения личной безопасности. Слабо выражены значения индикаторов по уровням солидарности, ответственности и участия (как и в первой группе).

В третью группу регионов с предпосылками, определяемыми как "скорее неблагоприятные, чем благоприятные", входят 19 субъектов РФ: Астраханская область, Брянская область, Воронежская область, Камчатская область, Красноярский край, Курская область, Липецкая область, Мурманская область, Новгородская область, Орловская область, Псковская область, республика Хакасия, Ростовская область, Самарская область, Сахалинская область, Свердловская область, Тюменская область, Ульяновская область, Читинская область. В этой группе отмечается заметный прирост значения индикатора участия населения в общественных объединениях и других некоммерческих организациях, гражданских инициативах, но при этом оно не превышает средних величин. В целом по группе на среднем уровне находятся значения индикаторов социального доверия, добровольчества и частной филантропии, ощущения личной безопасности, информированности. Не менее 70% регионов из этой группы имеют средние значения по этим индикаторам. Также не менее 65% регионов имеют низкие значения двух индикаторов — уровня ответственности и уровня предрасположенности к общественной солидарности и коллективным действиям.

Четвертую, пятую и шестую группу наполняют регионы, в которых предпосылки развития гражданского общества характеризуются как в той или иной мере благоприятные. Пограничное положение занимает группа, где предпосылки определяются как "скорее благоприятные, чем неблагоприятные": Алтайский край, город Москва, город Санкт-Петербург, Ивановская область, Калужская область, Костромская область, Краснодарский край, Московская область, Новосибирская область, Пермская область, республика Марий Эл, республика Татарстан, Смоленская область, Томская область, Тульская область, Удмуртская республика, Хабаровский край, Ханты-Мансийский автономный округ, Ярославская область. В этой группе отмечается заметный прирост значения индикатора по уровню ответственности (с низких значений, характерных для первых трех групп, оно поднялось на средний уровень). В целом значения остальных индикаторов также выражены средне, однако значение индикатора по уровню предрасположенности к общественной солидарности и коллективным действиям продолжает оставаться на низком уровне.

В пятой группе насчитываются 6 субъектов РФ: Иркутская область, Кемеровская область, Кировская область, Оренбургская область, республики Карелия и Коми. Здесь предпосылки определяются как благоприятные, однако значение только одного индикатора выражено сильно — уровень участия. Значения всех остальных индикаторов выражены средне, за исключением предрасположенности к общественной солидарности и коллективным действиям — эти показатели имеют низкие значения.

В шестую группу, где предпосылки развития гражданского общества определяются как "очень благоприятные", входят лишь 3 субъекта РФ: Архангельская, Вологодская и Челябинская области. Значения всех индикаторов выражены средне, по уровню участия — сильно. Характерно, что только в этой группе значение индикатора по уровню солидарности достигает средних значений.

Полученная классификация регионов характеризуется не только научной новизной, выраженной в новаторской постановке самой задачи и выбранном способе ее решения, но и практической значимостью. Она может стать как инструментом реализации государственной политики в области содействия развитию институтов гражданского общества, так и основой выработки плана действий в отдельных регионах по укреплению условий для формирования структур и практик гражданского общества, основой выработки целевых программ и реализации конкретных мероприятий на муниципальном уровне по вовлечению населения в решение вопросов местного значения.

И. Мерсиянова представила участникам семинара справочник "Жилищное движение в современной России", редактором-составителем которого является заместитель заведующего кафедрой местного самоуправления Вышки, профессор Елена Шомина. Этот справочник будет хорошим подспорьем тем, кто занимается вопросами становления гражданского общества в России, в частности в контексте развития жилищного самоуправления.

По итогам выступлений состоялась дискуссия, в ходе которой свои соображения и точки зрения изложили Елена Галицкая, сопредседатель Совета по национальной стратегии Иосиф Дискин, генеральный директор ЦИРКОН Игорь Задорин, заведующий лабораторией институционального анализа экономического факультета МГУ Виталий Тамбовцев. Все они, высказав определенные замечания и пожелания, в целом высоко оценили проделанную экспертами ФОМ и Вышки работу.

Подводя итоги работы семинара, Л. Якобсон высказал мнение, что в научных и общественных кругах России, занимающихся исследованием гражданского общества, испытывается недостаток конкретных эмпирических данных, характеризующих развитие этого общества. "На самом деле мы только-только начинаем что-то узнавать о гражданском обществе в России, ибо высказывания, не базирующиеся на эмпирических данных, не есть наука. Но и сами данные тоже не наука, которая появляется там, где присутствует аналитика, базирующаяся на эмпирических данных. И хорошо, когда проверяются некоторые четко сформулированные гипотезы, строятся модели, но, по моему ощущению, мы еще до этой стадии не доросли, а потому в принципе не может быть вполне удовлетворительных интерпретаций", — подчеркнул Л. Якобсон. Поэтому представленные на семинаре исследования и проделанная работа, по убеждению первого проректора, имеют сегодня большое значение как основа для будущего развития науки и изучения гражданского общества.

Николай Вуколов, Новостная служба портала ГУ-ВШЭ
Фото автора